Текст ОГЭ Чехова А.П. о доброте (Подводы шли по степи. Дымов..)

(1)Подводы шли по степи. (2)Дымов, один из подводчиков, шедших далеко впереди, рванулся с места, побежал в сторону и стал хлестать кнутом по земле.

(3)Это был рослый, широкоплечий мужчина лет тридцати, русый, кудрявый и, по-видимому, очень сильный и здоровый. (4)Судя по движениям его плеч и кнута, по жадности, которую выражала его поза, он бил что-то живое. (5)К, нему подбежал другой подводчик, Кирюха, низенький и коренастый, с чёрной окладистой бородой. (6)Этот разразился басистым кашляющим смехом и закричал:
— Братцы, Дымов змея убил! (7)Ей-богу!

(8)Есть люди, об уме которых можно верно судить по их голосу и смеху.

(9)Чернобородый принадлежал именно к таким счастливцам: в его голосе и смехе чувствовалась непроходимая глупость. (10)Кончив хлестать, русый Дымов поднял кнутом с земли и со смехом швырнул к подводам что-то похожее на верёвку.

— (11)Это не змея, а уж, — крикнул кто-то.

(12)Мальчик Вася быстро зашагал к убитой змее, взглянул на неё, всплеснул руками и закричал глухим, плачущим голосом:
— За что ты ужика убил?. (13)Что он тебе сделал? (14)А ежели бы тебя так?
— (15)Ужа нельзя убивать, это верно… — забормотал дед Пантелей. —
(16)Нельзя… (17)Это не гадюка. (18)Он хоть по виду змея, а тварь тихая, безвинная… (19)Человека любит…

(20)Дымову и Кирюхе, вероятно, стало совестно, потому что они лениво поплелись к своим возам.

(21)Вася, стоящий над ужом, обернулся к Пантелею и спросил плачущим голосом:
— Дед, ну за что он убил ужика?
— (22)Глупый человек, оттого и убил, — ответил старик. — (23)А ужа бить нельзя… (24)Это верно… (25)Дымов, известно, озорник, а Кирюха не вступился.

(26)Вступиться бы надо, а он… (27)А ты, Вася, не серчай…

(28)За версту от деревни обоз остановился около колодца. (29)Первым подбежал пить Дымов. (30)Он пил со смехом, часто отрываясь от ведра и рассказывая Кирюхе о чём-то смешном. (31)Егорушка вспомнил убийство ужа, прислушался к смеху Дымова и почувствовал к этому человеку что-то вроде ненависти: всей душой ненавидел его русую голову, чистое лицо и силу, с отвращением и страхом слушал его смех.

(32)В это время Егорушка услышал ласковый голос Васи:
— Голубушка моя, матушка-красавица!
(33)Глаза его были устремлены вдаль, они замаслились, улыбались.
— (34)Кому это ты? — спросил Кирюха.
— (35)Лисичка легла на спину и играет, словно собачка…

(36)Все стали смотреть вдаль и искать глазами лисицу, но ничего не нашли.

(37)Один только Вася видел что-то своими серыми глазками и восхищался.

(38)Зрение у него, как потом убедился Егорушка, было поразительно острое.

(39)Он видел так хорошо, что бурая пустынная степь была для него всегда полна жизни и содержания.

(40)Немудрено увидеть убегающего зайца или летящую птицу: это видел всякий, проезжавший степью, но не всякому доступно видеть диких животных в их обычной жизни, когда они не бегут, не прячутся и не глядят встревоженно по сторонам.

(41)А Вася видел играющих лисиц, зайцев, умывающихся лапками, птиц, расправляющих крылья. (42)Благодаря такой остроте зрения, кроме мира, который видели все, у Васи был ещё другой мир, свой собственный, никому не доступный и, вероятно, очень хороший, потому что, когда он глядел и восхищался, трудно было не завидовать ему.

(По А. П. Чехову*)
* Антон Павлович Чехов (1860-1904) — русский писатель, драматург, публицист, врач, общественный деятель.