Текст ОГЭ Короленко В.Г. на тему “Нравственный выбор” (Кажется, я был..)

(1)Кажется, я был в пятом классе, когда у нас появились сразу несколько новых молодых учителей, только что вышедших из университета. (2)Одним из первых появился Владимир Васильевич Игнатович — учитель химии. (3)Это был молодой человек, только что с университетской скамьи, с чуть заметными усиками, маленького роста, с пухлыми розовыми щеками, в золотых очках.

(4) Говорил он голосом, в котором звучали тонкие, как будто детские, нотки.

(5) В классе несколько робел, и лицо его часто заливал застенчивый румянец.

(6) Новый учитель обращался с нами вежливо, преподавал старательно, заданное спрашивал редко, к отметкам выказывал пренебрежение, уроки объяснял, как профессор, читающий лекцию.

(7)Первым результатом его системы было то, что класс почти перестал учиться.

(8)Вторым — то, что ему порой начали слегка грубить. (9)Бедный юноша, приступавший к нам с идеальными ожиданиями, вынужден был расплачиваться за общую систему, которая вносила грубость и цинизм. (10)Впрочем, это было недолго. (11)Однажды, когда класс шумел и Игнатович напрасно надрывал свой мягкий голосок, одному из нас показалось, будто он назвал нас стадом баранов.

(12) Другие учителя очень часто называли нас стадом баранов, а порой и хуже.

(13) Но то были другие. (14)Они были привычно грубы, а мы привычно покорны. (15)Игнатович же сам приохотил нас к другому обращению.

(16)Один из учеников, Заруцкий, очень хороший, в сущности, малый, но легко поддававшийся настроениям, встал среди шумевшего класса.

— (17)Господин учитель, — сказал он громко, весь красный и дерзкий. — (18)Вы, кажется, сказали, что мы стадо баранов. (19)Позвольте вам ответить, что… в таком случае…

(20)Класс вдруг затих так, что можно было слышать пролетевшую муху.

— (21)Что в таком случае… вы сами баран…

(22)Стеклянные колбочки, которые держал в руках Игнатович, звякнули.

(23) Он весь покраснел, лицо его как-то беспомощно дрогнуло от обиды и гнева.

(24) В первую минуту он растерялся, но затем ответил окрепшим голосом:

— Я этого не говорил… (25)Вы ошиблись…

(26)Простой ответ озадачил. (27)В классе поднялся ропот, значение которого сразу разобрать было трудно, и в ту же минуту прозвенел звонок. (28)Учитель вышел; Заруцкого окружили. (29)Он стоял среди товарищей, упрямо потупившись и чувствуя, что настроение класса не за него. (30)Сказать дерзость учителю, вообще говоря, считалось подвигом, и если бы он так же прямо назвал бараном одного из «старых», то совет бы его исключил, а ученики проводили бы его горячим сочувствием. (31)Теперь настроение было недоуменно-тяжёлое, неприятное.

— (32)Свинство, брат! — сказал кто-то.

— (33)Пусть жалуется в совет, — угрюмо ответил Заруцкий.

(34)Для него в этой жалобе был своего рода нравственный выход: это сразу поставило бы нового учителя в один ряд с учителями старыми и оправдало бы грубую выходку.

— (35)И пожалуется! — сказал кто-то.

— (36)Конечно!. (37)Думаешь, спустит?

(38)Этот вопрос стал центром в разыгравшемся столкновении. (39)Прошло два дня, о жалобе ничего не было слышно. (40)Прошёл день совета… (41)Признаков жалобы не было.

(42)На следующий урок химии Игнатович явился несколько взволнованный; лицо его было серьёзно, глаза чаще потуплялись, и голос срывался. (43)Видно было, что он старается овладеть положением и не вполне уверен, что это ему удастся. (44)Сквозь серьёзность учителя проглядывала обида юноши, урок шёл среди тягостного напряжения. (45)Минут через десять Заруцкий, с потемневшим лицом, поднялся с места. (46)Казалось, что при этом на своих плечах он поднимает тяжесть, давление которой чувствовалось всем классом.

— (47)Господин учитель… — с усилием выговорил он среди общей тишины.

(48)Веки у молодого учителя дрогнули под очками, лицо всё покраснело.

(49)Напряжение в классе достигло высшего предела.

— (50)Я… прошлый раз… — начал Заруцкий глухо.

(51) 3атем, с внезапной резкостью, он закончил:

— Я извиняюсь.

(52) И сел с таким видом, точно сказал новую дерзость. (53)Лицо у Игнатовича посветлело, хотя краска залила его до самых ушей. (54)Он сказал просто и свободно:

— Я говорил уже, господа, что баранами никого не называл.

(55)Инцидент был исчерпан. (56)В первый ещё раз такое столкновение

разрешилось таким образом. (57)«Новый» учитель выдержал испытание. (58)Мы были довольны и им, и — почти бессознательно — собою, потому что также в первый раз не воспользовались слабостью этого юноши, как воспользовались бы слабостью кого-нибудь из «старых». (59)Самый эпизод скоро изгладился из памяти, но какая-то ниточка своеобразной симпатии, завязавшейся между новым учителем и классом, осталась.

(По В. Г. Короленко*)
* Владимир Галактионович Короленко (1853-1921) — русский писатель, журналист, публицист, общественный деятель.